Православный Приход храма
иконы Божией Матери
"Всех скорбящих радость "
г. Канаш ЧР Канашской Епархии
Русской Православной Церкви
(Московский Патриархат)

Беседа с Марией Жестковой.

Кемеровские следопыты ласково называют ее Маришей – так по-французски звучит ее имя. Обращаться к ней можно без отчества – скаут-инструткор из Франции Мария Жесткова считает, что она для этого еще недостаточно старая и «заслуженная». Месяц назад прибыв в столицу Кузбасса по приглашению Кемеровской и Новокузнецкой епархии, Мария Владимировна вовсю участвует в работе дружины «Кемеровоград»: она встречалась с патрулями православных следопытов, ходила вместе с ними в поход в горы Кузнецкого Алатау.

ПРАВНУЧКА ВЕЛИКОЙ ОЛЬГИ

— Почему Мариша?

— Это связано с любовной историей моей семьи. Когда моему отцу Владимиру Ивановичу Жесткову было двадцать лет, он был влюблён в некую Маришу. Моя мать не могла к ней ревновать, поскольку сама была очень мала. Память об этой Марише отец навсегда оставил в своём сердце. Когда мама родила вторую дочь, меня, она хотела назвать меня Марией. Папа согласился, но поставил условие: дома я исключительно Мариша. Вот и договорились. Теперь я Мария, но Мариша.

— Насколько мне известно, у вас очень богатая родословная…

— Это действительно так. Со стороны матери во мне течёт дворянская кровь – я в 32-ом поколении правнучка великой равноапостольной княгини Ольги. Мои предки – это и святой князь Владимир, смоленские князья Татищевы. Со стороны отца – купцы Жестковы, именно им принадлежала каменоломня «Белокаменная» в Мячково, из камня которой был выстроен Храм Христа Спасителя в Москве, иконостасная фабрика.

— Когда Ваша семья эмигрировала во Францию?

— После Октябрьской революции. Мою мать вывезли из России сразу, как она родилась, - в мае 1917 года. Семья отца поселилась во Франции в 1920 году. Оба москвичи, а встретились в Ницце. Я родилась в 1941 году. Улица, на которой мы жили, называлась Бульваром Царевичей. Вот до какого уровня был доведен патриотизм! Мы жили исключительно лицом к России. Учились по советским азбукам, правда, отец, покупая их в магазине, вырезал портреты Ленина и Сталина. Дома говорили исключительно по-русски. Мы росли на «Мурзилке», «Юности», «Новом мире», учились читать советские газеты между строк…

— Мариша, Ваши родители смогли ещё раз увидеть Россию?

— Нет, мама так и не успела вернуться в Россию, умерла в 1977 году, а отец приехал в Москву в 1992 году со мной на конгресс соотечественников. Ему было 90 лет, в 2000 году он умер, немного недожив до своего столетия. А спустя четыре года, в 2004 году, после того как моя дочь вышла замуж и родила двоих детей, я уехала в Россию. Насовсем. Здесь моя историческая Родина, мой дом, я не могу позволить себе умереть во Франции. Теперь я живу в Москве.

ЗА РУССКИМ В ОРЮР

— Как и почему вы стали скаутом?

— Мои родители считали, что кроме семьи, приходской школы, нужно дать детям ещё что-нибудь русское. В 10 лет я попала в ОРЮР - Организацию российских юных разведчиков. ОРЮР – организация православно-традиционная, куда принимают любых русских из Российской империи, но только верующих. Это могли быть и христиане, и мусульмане, и буддисты. Мы ведь обещаем быть верным Богу и Родине, мы не клянёмся быть верными Христу. Помню, была у нас группа калмыков-буддистов. В воскресенье мы слушаем литургию, а у них буддистское собрание. Здесь на первом месте была русская культура, мы учили историю родного Отечества, пели русские песни. Когда мне исполнилось 17 лет, я осознала, что в моих предках великие люди - святая Ольга и святой князь Владимир. Это стало для меня определяющим. Я не могу не быть достойной их. Я успешно сдавала на скаутские разряды, и, в конце концов, получила звание скаут-инструктора и должность начальника отряда им. М. И. Кутузова. Сейчас я заштатный руководитель. Но моим девизом по-прежнему остаётся французская пословица: «скаут однажды – скаут навсегда».

— Цель, которую преследует ОРЮР в своей деятельности?

— На тот момент главным в ОРЮРе было объяснить ребёнку, почему он русский, но не живёт в России, то есть провести элементарную политподготовку. Сейчас – это воспитание маленьких российских граждан в национально-религиозном духе

— Что вы делаете для того, чтобы ребенок гордился своей исторической родиной?

— Например, мы два раза проходили по той дороге, по который сам Суворов переходил Альпы. Вы просто не представляете, каково это идти по тропинкам, где и косуля-то толком не пройдет, а Суворов шёл со своими обозами, пушками, солдатами! По дороге в Нуттен есть монастырь, игуменья которого показывала нам записки её предшественницы, где та описала время, когда Суворов жил в этом монастыре. Когда раненые французы вылечились, они ушли, не заплатив ни единого франка, а Суворов, выздоровев, оплатил своё лечение и лечение своих солдат до единой копейки. Он заплатил свой долг, а это в Швейцарии очень ценится. Идём дальше: старый сруб с табличкой – здесь спал Суворов с такого-то дня по такой-то. Я не говорю уже про знаменитый памятник у Чертового моста, в начале пути.

СКАУТ – ЭТО НЕ МОДНО?

— А как выглядят стопроцентные французские скауты?

— Французские скауты тоже разделены, в основном по религиям. Есть еврейские, протестантские скауты. Европейские ближе к нашим. Они более традиционные, ходят в форме защитного цвета, как бы сливаясь с природой. Современные «SCOUTE de FRANCE» носят желтые, красные, зелёные рубашки, в которых сливаться с природой достаточно трудно. Они католики. Но сейчас редко увидишь скаутят в форме - стесняются. Это не модно.

— В последние годы своего президентства Жак Ширак ввел запрет на ношение христианской символики. Были ли гонима скаутская форма одежды?

- Нет. Дело в том, что это напоминание закона, который был издан еще в начале двадцатого века, когда церковь была очень чётко отделена от государства. Тогда этот запрет касался в основном католиков. Монахи и монахини не могли быть выйти в своём одеянии на улицу, они должны были быть в штатском. Ребёнка, который носил нательный крестик, и этот крест был виден, могли выгнать из школы. Моя мать пошла в школу в 1925 году, она носила крест на лифчик. Положение ухудшилось из-за появления мусульманок. Они ходили в платках и отказывались заниматься гимнастикой с оголёнными ногами.

— Теперь на улицу нельзя выйти в одежде, которая соответствует твоим религиозным взглядам?

— После второй мировой войны это стало возможным. Но таких людей всё меньше и меньше. Это теперь не модно. Их почти не видно.

— Как сами французы относятся к православным?

— В небольшом пригороде Парижа в 1931 году была домашняя церковь, называвшаяся храмом Христа Спасителя. Наш приход считался многочисленным: прихожан было 70 человек. Из этих человек 12 - французы. Они не хотели идти в храм, где служба идёт на французском языке. Они приходили к нам, где служба идёт на славянском языке, только Евангелие читается на французском (мы специально переводили для них Евангелие, чтобы они могли следить за службой по книге). Во франкоговорящей церкви каждый раз служба одна и та же…

— Мария Владимировна, чтобы Вы пожелали кемеровчанам?

— Не только кемеровчанам, но и всей русской молодёжи. Дорожите своей историей, своим прошлым. И будьте патриотами. Только патриотичная молодёжь может поставить Россию на ноги.

Беседовала Нина Обелюнас http://novoletie.narod.ru/page20.htm